«… мы имеем дело с нечеловеческими болезнями людей»    А. и Б. Стругацкие  «Пикник на обочине»

«Ложь, которой нас питают о ядерной энергетике, так же хитро сделано, как картины Бенвенуто Челлини. Эта ложь даже более совершенно, чем конструкция самих атомных станций… Если мы их не остановим, они убьют все на этой зелено-голубой планете». Курт Воннегут 1981 г. (через 1,5 года после аварии на Три Майл Айленд)

МИФЫ О ЧЕРНОБЫЛЬСКИХ МИФАХ

(ИЛИ НЕМНОГО О ЧЕРНОБЫЛЕ, ЧЕРНОБЫЛЬЦАХ И ИХ БОЛЕЗНЯХ)

Принимаем приглашение редакции «КП» к разговору о последствиях Чернобыльской катастрофы. Мы – ликвидаторы. Одни из нас в первые дни и недели после взрыва на 4-м блоке «бомбили» его свинцом и песком с боевых вертолетов. Другие вели дозиметрическую разведку в уцелевших помещениях станции, сбрасывали куски графита с кровли, дезактивировали территорию, «хоронили» рыжий лес, возили бетон, строили «саркофаг»… список можем продолжить. Многие из нас сегодня на инвалидности, связанной с этими работами. Многие награждены орденами и медалями «за Чернобыль» - кто еще советскими, кто уже российскими (т.е. какая никакая, а оценка нашей работе была дана государством).

Мы с глубоким уважением относимся к Вашей газете, хотя бы уже за то, что впервые к проблемам ликвидаторов именно она обратилась еще в 1989 году (статья «Я, ликвидатор»), и впоследствии возвращалась к этой теме неоднократно. Нам не хочется, что бы Вы попали в плен навязываемого Вам одностороннего видения проблемы, освященного почтенными именами и званиями, но, к горькому сожалению, имеющего весьма далекий от истинного положения дел характер.

Впрочем, мы предполагаем, что отзывы на «7 мифов» («КП» от 13. 02. 2002 г.) будут наполнены эмоциями, болью и страданием. Может быть, будут даже обвинения в предвзятости и «заказанности» статьи накануне рассмотрения в Конституционном Суде РФ вопроса об отмене ряда неконституционных норм (на которых настаивает наше правительство) нового (2001 г.) «чернобыльского» закона. Все это имеет право на жизнь, однако серьезность заявленной темы требует столь же серьезного и мотивированного ответа. Вполне ожидаем и ответ (подтверждается заметкой в «КП» от 16. 02. 2002 г.) который будет дан Вами.

В общем-то, статьи,  подобные «7 мифам» имеют обыкновение появляться тогда, когда Правительство начинает формировать общественное мнение накануне принятия законов отменяющих или ущемляющих права пострадавших от чернобыльской катастрофы людей, и нынешний случай не исключение. В марте должны состояться некоторые события:

- На рассмотрение в Госдуму вносится закон, который должен сбросить с плеч государства полтора миллиона жителей загрязненных территорий.

- Тогда же в Конституционном Суде РФ инвалиды – чернобыльцы будут отстаивать свое право на честное и справедливое к ним отношение со стороны Правительства (вещь, конечно, маловероятная в принципе, но шансы исправить положение хотя бы в части имеются, а этого наше государство себе позволить не может, дабы не рождать дурных примеров)

Посему позвольте по порядку.

В нашей области было более 2000 ликвидаторов, сегодня их стало на 300 меньше. Не во всех случаях их смерть прямо связана с Чернобылем., Всего на 70 смертей получено официальное заключение высшего экспертного органа – межведомственного экспертного совета (по Северо-Западу - находится в Санкт-Петербурге). Это притом, что смертность среди ликвидаторов в нашей области одна из самых низких в России. Официально смертность среди ликвидаторов только по России приблизилась к 16 тысячам, из них более 30% с официально установленной причинной связью. Но при этом надо учитывать, что, во-первых, за установлением причинной связи смерти обращаются в лучшем случае половина семей умерших. Во-вторых, никто вообще не владеет сведениями за период с 1986 по 1991 год, а лишь отрывочными данными. А в-третьих, государство наше нашло пару весьма изощренных способов вообще исключить саму возможность обращения за установлением такой связи. Ну, например, стоило потребовать обязательности патологоанатомического вскрытия умершего ликвидатора, даже в абсолютно ясных по характеру причины смерти случаях – скажем, от рака или лейкоза – и из тех субъектов Федерации, где сильны традиции ислама, обращения практически прекратились. Понятно, почему?

При этом сама процедура установления причин смерти в экспертных советах проводится очень тщательно, и решение выносится только в тех случаях, когда частота смертности по данному виду заболевания статистически достоверно отличается у лиц, подвергшихся воздействию радиации, и аналогичных половозрастных групп населения. А Ваш автор и независимый консультант, отвечая на вопрос, сколько жизней унес взрыв, вроде бы отвечают точно – 28 + 14 умерших от лучевой болезни. А ведь понимает при этом, что занимается элементарной подменой понятий. Да, от ОЛБ (острой лучевой болезни) погибло 42 человека. А остальные тысячи умерших от онкологических, сердечных, эндокринных и прочих разных болезней, чья смерть по закону и по совести связана с Чернобылем – они что, не в счет? И это притом, что средний возраст смертности ликвидаторов, рассчитанный за период с 1992 по 2001 год, всего 42,5 года! Если бы можно было учесть предыдущие пять лет, он был бы еще ниже – возможно ниже 40.

Насчет онкологических заболеваний Ваш эксперт-консультант тоже, мягко говоря, того… если мягко. Здесь не обойтись без официальных  данных. Медицинский Радиологический Научный центр РАМН в городе Обнинске, где находится медицинская документация на каждого ликвидатора, зарегистрированного в Российском государственном медико-дозиметрическом регистре (РГМДР), обобщив сведения только за период с 1991 по 1996 год по огромному (более 168 тысяч человек) количеству участников работ в Чернобыле: пришел к следующим неутешительным выводам:

«Превышение уровня показателей заболеваемости отмечено – в 1,4 раза при злокачественных образованиях и нервной системы, на 30% при болезнях системы кровообращения…» и т.д. На 20% - всякого рода сомнительные «травмы и отравления», а проще – суицид. И это данные еще шестилетней давности.

Сегодня они выглядят так –  «…У облученных людей, родившихся незадолго до аварии, рак щитовидной железы встречается в 6,2 раза чаще, чем в целом по стране в аналогичных группах. Причем таких случаев стало значительно больше лишь спустя пять лет после чернобыльской катастрофы. В группу радиационного риска входят также дети, облученные внутриутробно и рожденные от ликвидаторов 1986».

 «… По сравнению с контрольными группами мужского населения России у ликвидаторов, работавших первые два года в 30-километровой зоне, значительно чаще встречаются заболевания эндокринной системы (более чем в 9 раз), крови и кровеносных органов (более чем в 3 раза), психические расстройства (более чем в 5 раз), болезни системы кровообращения и пищеварения (более чем в 4 раза). Число инвалидов среди них возросло с 1991 года почти в 10 раз».

«Больше всего ликвидаторов (35 тысяч) живет на Северном Кавказе. По плотности же их проживания лидирует Обнинск – 2% от общего населения города».  (Цитаты из статьи докторов медицинских наук Цыб А. Ф. и Иванова В.К. «Чернобыльский регистр России»)

А вот короткая цитата из ответов специалистов Краснодарского краевого центра радиационной и профессиональной патологии – «Всем врачам, занимающимся лечением «чернобыльцев», известно, что пневмонии часто заканчиваются смертью больного в течение суток. Мало того, в стационарах часто бывают неудачи в лечении, т.к. при общепринятом методе сначала при поступлении больного – чернобыльца назначают обычные, часто употребляемые антибиотики, вместо антибиотиков резерва. В результате часто отмечаются ухудшения, иногда заканчивающиеся смертью больного на фоне лечения. Тому можно привести десятки примеров только по умершим в г. Сочи ликвидаторам и их детям.

Плохо срастаются переломы, долго заживают травмы, удлиняется и утяжеляются послеоперационный период у пострадавших от лучевого воздействия. Известны случаи незаживления через 2 и более лет. Необходимы иммунокоррекция и значительные усилия для подавления наслаивающихся инфекций, и здесь тоже нужны только современные сильнодействующие антибиотики, только современное лечение.

… Почти у 80% ликвидаторов через 10 лет после аварии функция жевания на почве потери зубов нарушена на 50% и более.

Это, в свою очередь, приводит к изъязвлениям в полости рта, пищеводе, желудке, кишечнике».  

Сегодня в нашем регионе в структуре инвалидности и смертности – а инвалидов Чернобыля в нашей губернии 15% от общего числа ликвидаторов онкология прочно вошла на первое место, потеснив «дела сердечные». Так-то профессор. Оно, конечно, не 20 тысяч ежегодно, да никто этого всерьез и не ждал, но полуторократное превышение частоты  онкопатологии над группами сравнения тоже не сахар, а вполне статистически значимая величина, наводящая на весьма грустные и столь же конкретные размышления о роли чернобыльских событий в этом безобразии.

Теперь о мутациях, наследственных заболеваниях. Тут уже откровенное и неприкрытое вранье. Даже у одного из авторов письма младший сынишка родился с редчайшей врожденной патологией, притом, что двое старших, родившихся до 86 года, абсолютно здоровы. Не обязательно, чтобы потомство имело выраженные анатомические уродства. Куда хуже врожденные функциональные отклонения, внешне далеко не всегда заметные и потому трудно и поздно распознаваемые. Куда девать лимфобластный лейкоз и тромбоцитопению у двух наших мальчиков (наших в смысле ребятишек у двух наших товарищей)? А то, что у очень многих «постчернобыльских» ребятишек низкий иммунный  статус, они чаще, дольше и тяжелее болеют, чем их сверстники – это что, не факт? А огромное, на два порядка выше, количество мультиаберрантных клеток в крови – от вегетарианской пищи, что ли?

«Огромное количество мутаций даже при небольших дозах радиации» у подопытных биологических объектов уже само по себе веское основание для экстраполяции результатов на отдаленные результаты облучения человека в диапазоне хотя бы от 0,3 до 1 зиверта, т.е. для очень многих ликвидаторов 1986-1987 годов участия. Что же касается внуков ликвидаторов – дай нам бог до них дожить, тогда и посмотрим, в какой степени проявятся на них законы Менделя.

Козьма Прутков был прав, когда утверждал, что специалист подобен флюсу – полнота его одностороння. Радиобиолог Самуил Ярмоненко совершенно, видимо, не учитывает то обстоятельство, что в зоне отчуждения, и уж тем более в непосредственной близости от взорванного реактора, помимо внешнего облучения, на ликвидаторов воздействовали еще 3 негативных фактора – внутреннее облучение инкорпорированными (полученными  при дыхании) радионуклидами, химико-токсическое воздействие при аналогичном поступлении в организм свинца, диоксида урана и еще половины таблицы Менделеева, а так же тяжелейшие условия работы – по 10-12 часов при жаре в средствах защиты. Вот Вам  и без проникающей радиации вся масса удовольствий, приводящая к инвалидности, и к смертности, и к наследственным патологиям.

Уважаемый Самуил Ярмоненко в 1988 году в своем учебнике «Радиобиология человека и животных» писал буквально следующее: «выявлена повышенная частота лейкемии и злокачественных опухолей у детей, рожденных от матерей, подвергшихся <облучению>. …Риск  заболевания лейкемией или солидными опухолями при облучении во внутриутробном состоянии возрастает от 1,5 до 2,2 раз». Хочется спросить С. Ярмоненко – эта совершенно верно установленная зависимость является универсальной или Чернобыль – исключение из этого правила?

К наиболее значимым последствиям аварии для жителей загрязненных территорий и ликвидаторов (только те, что подтверждены статистически достоверно, и уважаемый профессор о них не знать не может, равно как и эксперты ООН) относятся:

1. Резкое увеличение числа спонтанных абортов и мертворождений, увеличение перинатальной и младенческой смертности – достоверное увеличение перинатальной и младенческой смертности было отмечено в июне-июле 1986 г. даже в Швеции.

В течение первых пяти месяцев после катастрофы младенческая смертность в Финляндии увеличилась в 1,25 раза, число преждевременных родов на 58-130%. Аналогичная ситуация отмечена даже в США, а так же в Великобритании.

Отсутствие таких данных по России, Украине и Белоруссии говорит не об отсутствии таких эффектов, а об отсутствии такой медицинской статистики, это и профессору понятно, ровно как понятно и то, во сколько раз эти параметры превысили аналогичные в перечисленных странах.

То же относится и к увеличению числа недоношенных, ослабленных и больных новорожденных.

Первые достоверные и прямые доказательства поражения чернобыльской радиацией хотя и появились недавно, но они есть – уровень мутаций ДНК детей, чьи родители несколько лет жили на загрязненных территориях, оказался вдвое выше  мутаций ДНК других детей и коррелирован с уровнем радиоактивного загрязнения. Статистики по детям ликвидаторов в этом плане просто нет.

Резко увеличена частота рождения детей с врожденными пороками развития, и доля умерших от пороков развития нервной системы и врожденного диабета, который до Чернобыля вообще не отмечался.

2. Увеличение числа онкологических заболеваний. В Беларуси рост всех форм лейкемии достоверно выявлен еще в 1992 году. К 1996 году  вдвое увеличилось число лейкозов среди российских ликвидаторов. Число случаев раковых заболеваний (без лейкемии), вызванных радиоактивным цезием, в трех пострадавших республиках СНГ равно количеству раков во всей остальной Европе.

И еще одно: различие и характер радиоактивного выброса в Чернобыле и в Хиросиме – превышение в 200 раз по выбросу радионуклидов – вообще ставит вопрос о корректности сравнений.

3. Ускоренное старение. Медицина уже давно признает, что биологический возраст ликвидаторов на 11-15 лет выше календарного, у жителей загрязненных территорий – на 7-9 лет.

Этот эффект известен давно, повсеместно отмечается у работников предприятий ядерного топливного цикла и АЭС и поэтому никем не отрицается.

4. К другим значимым эффектам медицина относит изменения гормонального статуса, увеличение доли ранее редких болезней (таких, как железодефецитные анемии, лучевые катаракты, рассеянный склероз), психо-медицинские заболевания и, конечно же, иммунодефицит и как его неизбежное следствие – повышение частоты и тяжести течения острых и хронических заболеваний. Даже появились соответствующее название: чернобыльский радиационно-индуцированный СПИД.

Весь этот букет удовольствий, подаренный ликвидаторам, их семьям, просто жителям загрязненных территорий, уже навсегда останется с ними и никуда не денется.

Собственно, сущность проблемы состоит в том, что мы имеем дело с системным поражением (радиационным и химико-токсическим) всего организма в целом, и не стоит ждать, что со временем это пройдет, хотя бы уже потому, что к пику ряда тяжелейших заболеваний, в первую очередь онкологических, мы еще не подошли – их латентный период 20 - 30 лет, пока пройдены только пики рака щитовидки и лейкозов, а на подходе - рак легких.           

Особо хочется остановиться на вопросе о радиофобии. Тут ученый консультант заврался окончательно. Что, дозы в 0,1, 0,5 и 1,0 зиверта ненамного превышают природный фон в 0,002 зв и нет оснований для волнений при превышении дозы в 20, 50 и 100 раз? Причем полученные зачастую одномоментно или за короткий срок, по отношению к дозе, полученной за год! Элементарный пример: нагрузку весом в одну тонну, равномерно распределенную на 365 дней, вы и не заметите. Если же на вас свалится балка того же веса –короткий всхлип, и все, четное количество гвоздик и соболезнования вдове, так что основания для беспокойства имеются. Не может ученый – биолог не понимать, что радиофобия – такое же психическое заболевание, как и любая другая фобия, и относится к ней надо именно как к болезни, ведущей к тяжелым последствиям.

В работе «Посттравматическое стрессовое расстройство как следствие стресса радиационной опасности» сотрудники Института психологии РАН, в частности, указывают на то, что «у ликвидаторов, особенно первых месяцев участия в аварийных работах, выражены депрессивные состояния, повышен уровень тревожности, повышено кровяное давление, навязчивые размышления об аварии и своей в этой связи судьбе, повышенная возбудимость и иные проявления хронического стресса». И далее: «радиофобия, или посттравматическое стрессовое расстройство, у ликвидаторов является значительным фактором…<приводящим> к разным формам дезадаптивного  поведения, эти люди требуют особой социальной и медико-психологической поддержки. Из общего количества смертей среди ликвидаторов зафиксировано 58% суицидов – самый высокий показатель по России (по нашим данным ниже – 38% -авт.). При этом средний возраст ликвидаторов, покончивших жизнь самоубийством – 36-40 лет. Их роковому решению способствовали посттравматические нарушения психики, отсутствие своевременной диагностики и последующей медико-психологической помощи. Особенность еще и в том, что при подобных расстройствах при возникновении разного рода недомоганий или известиях о болезни ил смерти тех, кто тоже работал в Чернобыле, эти негативные состояния они связывают с Чернобылем; Чернобыль выступает новой точкой отчета – вся жизнь поделена на «до» и «после». Общее для них – более высокие показатели психологического неблагополучия, статистически достоверные по всем психометрическим шкалам, и идентичны аналогичному состоянию у американских ветеранов войны во Вьетнаме (работы велись по американской методике – авт.). С разницей в том, что у ликвидаторов эти показатели по ряду параметров выше». Это пишут специалисты психологи очень высокого  уровня. Должны ли мы – общество и власть – считаться с этим? Да мы обязаны! Вот где истинная цена тезису о том, что «в основе радиофобии – лживая информация административных органов, подкрепляемая малограмотностью «специалистов от радиационной медицины». Еще раз повторим: радиофобия – вещь страшная, опасная смертельно, корни ее уходят в события 1986 и последующих годов, излечимая тяжело, и отношения требует к себе именно как к болезни.

О медицинских и социальных последствиях Чернобыля было сказано много, тема буквально кровоточит, можно лишь с уверенностью, подтвержденной многолетним опытом работы, сказать, что, как и прежде, при всем том, что не может быть монополии на истину, мы опять решаем вопрос, что и кто победит – правда и честные, незаангажированые специалисты или ложь, неправда, наемники от медицины.

Ведь все навороченное в 6 мифах лишь обслуживает то, что в статье обозначено как миф №5 – «пострадавшим не хватает денег». Да ни одно стихийное бедствие – пожар, наводнение, ураган, не приводит к столь длительным и столь чудовищным последствиям, как системное поражение человеческого организма радиацией в сочетании с иными химико-токсическими факторами. Среди ликвидаторов по этой причине практически здоровых людей почти нет, только степень утраты здоровья разная, и прямо зависит от полученной дозы облучения внешней и внутренней.

Никто не собирается почтенного ученого сажать на вилы, но не видеть того, что рассуждения подобного рода направлены на увод от ответственности за жизнь и судьбы людей тех, кто причинил вред, по определению Конституционного Суда РФ, «неисчислимый и невосполнимый», к максимально возможному восполнению, которого обязано стремиться государство как владелец источника повышенной опасности – это отрицать очевидное. И в силу международных норм, и наших законов эта обязанность возложена на государство, и не следует ему помогать в его привычных занятиях – уклоняться от этой обязанности и любить нас только посмертно.

(Кстати, с чего это такое утверждение, что семьи погибших шахтеров или пожарных никто не содержит. Как раз наоборот, по закону платятся и пенсия по утере кормильца, и страховка, и - ежемесячно – возмещение вреда в размере их прижизненного заработка, и ни у кого это не вызывает разумных возражений).

Мы намеренно не использовали чудовищной  по приведенным в нем данным документ – «Справку в Правительство с оценкой и прогнозом медицинских последствий по совокупности изученных показателей…». Мы прикладываем его к нашему письму и просим редакцию соотнестись с ним по своему усмотрению (извиняюсь за плохое качество – таким достался).

Мы коснулись лишь медицинских аспектов той чрезвычайно многоплановой проблемы, какую поставил перед людьми Чернобыль. Мы предлагаем редакции накануне 26 апреля, уже 16-й годовщины катастрофы, провести под своей эгидой не заочное, а очное обсуждение проблемы.

А закончить хотим словами Дж. Кеннеди, сказанными им еще в 1963 г. после ратификации Сенатом США Договора о частичном запрещении испытаний ядерного оружия: «Число детей и внуков с раком в их костях, лейкемией в их крови и отравлением в их легких может показаться статистически небольшим в сравнении с таковыми от естественных причин, но это не естественные угрозы и не материал для статистики. Потеря даже одной человеческой жизни или уродство одного ребенка, который может таким родится, должно нас беспокоить. Наши дети – это не та статистика, которая может оставить нас безучастными».

Как полагаете, как бы в этой стране относились бы к ликвидаторам катастрофы, аналогичной чернобыльской? 

Я, тот, кто по поручению своих товарищей пишет этот «ответ Чемберлену», 12 лет руковожу областным  Союзом «Чернобыль», инвалид II группы, ликвидатор 1986 года, жалею только об одном – вряд ли  доведется профессору за всю его жизнь похоронить пятую часть от того количества людей, которых я как их товарищ по Чернобылю провожал в последний путь. Почти всегда при этом, вдова или мать, когда, заходясь в крике, когда, шепча белыми губами, произносили одно и тоже: «Да лучше бы я тебя туда не пустила, лучше бы ты уже отсидел, но был бы жив». После пятидесятого такого раза жизнь понимаешь по иному. Мы были не ангелами там, не ведем ангельский образ жизни теперь, но и рисовать из нас «Чернобыльскую нелюдь», присосавшуюся к яремной вене Родины и качающую из нее финансовую кровь декалитрами, тоже не стоит.

«Дядя Миша, у нас через месяц выпускной. Я же девочка. Был бы папка жив, он бы мне и платье новое купил, и туфельки…» Что, слабо Машеньку, дочку умершего чернобыльца, отправить на выпускной бал принцессой? С трех попыток угадайте, кто это сделает – мы, ликвидаторы, или государство?

Ну, это мы так, к слову.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КАЛИНИНГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО СОЮЗА «ЧЕРНОБЫЛЬ»

 М. ОЙСБОЙТ