ДАТА ТРАГЕДИИ В ЧЕРНОБЫЛЕ БЫЛА ИЗВЕСТНА ЗАДОЛГО ДО 26 АПРЕЛЯ

---

Предположить, что факты, о которых пойдет речь ниже, - мистификация или набор случайностей, попытка выдать желаемое за действительное, в принципе можно. Но куда деться от обнаженной очевидности и навязчивости действий неизвестного публикатора, пытавшегося именно таким, доступным ему образом предупредить людей о грозящей всему миру опасности, приковав прежде всего внимание специалистов - физиков-ядерщиков. Любой другой способ в то время грозил в лучшем случае невниманием к заявителю. Сейчас можно строить только догадки, как действовал в апреле восемьдесят шестого человек, рассчитавший неизбежность чернобыльской катастрофы. Питаю слабую надежду на то, что нашу публикацию прочтут и откликнутся те, кто сумел накануне черного часа Чернобыля передать в "эфир" тревожное предупреждение. Я имею в виду публикации в новосибирском еженедельнике "7 дней" (№№ 17. 18) в апреле 1986 года.

Форма подачи сигнала грядущего бедствия лишь подтверждает незаурядные способности человека, наверняка знавшего все технологические и физические характеристики ядерных реакторов, действовавших на Чернобыльской АЭС. Из всего возможного многообразия символов он выбрал гениально простой, а потому с первого взгляда понятный технически грамотному человеку - схему ядерного реактора: трехконтурный квадрат с четырьмя рядами светлых кружков внутри. Такое изображение можно найти в любом популярном издании, в том числе в "Физическом энциклопедическом словаре", выпущенном издательством "Советская энциклопедия" в 1983 году, за два года до аварии, страница 920. Такой только двухконтурный квадратик читатели "7 дней" обнаружили на странице 12. заверстанным в середину радиопрограммы на 26 апреля (1). причем вместо третьего кружка во втором ряду, если читать слева направо, изображена вытянутая шестилучевая звездочка. Специалисты-технари знают, конечно, что это - символ взрыва, а не пресловутого "сионистского присутствия". Значит, публикуя необычную заставку, неизвестный - откровенно предупреждал ученых и инженеров, ядерщиков: в субботу, 26 апреля, где-то произойдет взрыв ядерного реактора. Еженедельник популярный, а в Новосибирске работают крупные физики, влиятельные силы. Причем первый SOS прозвучал 16 апреля, за 10 дней до взрыва, а если учесть время типографской работы, - за все две недели. Достаточно большой срок, чтобы обдумать смысл нелогичной для стереофонического раздела радиопрограммы заставки, поднять тревогу, вычислить адрес реактора, перепроверить, какие работы намечены там и не приведут ли они к катастрофе. Отыскать адрес было бы нетрудно. Не каждый день проводятся научные опыты на запланированных к остановке реакторах. На их проведение давали самые высокое "добро" Госатомнадзор, Минатом... А грамотно рассчитать возможные результаты, вернее, последствия эксперимента для вдумчивого специалиста особого труда не составило бы. Известно, что против его проведения высказывались некоторые весьма ответственные лица. И вообще, ни четкого разрешения, ни запрета не было: настораживали отдельные "вводные" эксперимента. Ведь и сейчас далеко не все ясно в логике поведения атома в различных ситуациях. Вспоминается пресс-конференция академика Велихова, на которой он признался, что в первые дни после взрыва никто не мог предположить, какой будет реакция ядерного расплава с железобетоном. А опасаться было чего: если тот расплав пробьет мощное железобетонное днище реактора и ринется в барботер - 35-тысячекубовый резервуар с водой, последует чудовищный взрыв такой силы, от которого взлетела бы к небесам вся станция целиком. Вот почему так спешили метростроевцы. прокладывая тоннель под основание барботера. чтобы затем постараться выпустить воду, опередив возможность проникновения туда расплава. Но возвратимся к публикации. Повторно она появилась в номере 18 "7 дней" - за три дня до взрыва. Еще три дня в запасе, чтобы предотвратить катастрофу века, При внимательном рассмотрении обнаруживается и адрес реактора: на просвет звездочка - символ взрыва находится как раз на слове "УССР" на обратной стороне листа. Верстальщики ловко сработали. Итак, о взрыве четвертого энергоблока ЧАЭС было известно задолго и достоверно. Но кому? Да всем, кто знал конструктивные особенности станции, ход ее проектирования, борьбу за экономию всего и на всем во время строительства "ударными темпами". Более того, к тому времени Чернобыльская АЭС и ее тогдашние создатели, и эксплуатационники уже стали персонажами художественного произведения - повести "Экспертиза", заверстанной в майском номере молодежного советско-болгарского журнала "Дружба" (ныне - "Россияне") за 1986 год. Автор ее - известный сейчас писатель-атомщик, инженер, участник экспертизы АЭС и работавший на ее первом энергоблоке Григорий Медведев. Он-то уж знал пресловутую ванну - барботер, категорический "неуд" проекту был поставлен его рукой. Вся повесть - два печатных листа - пульсирует предчувствием неминуемой беды. Проект второй очереди Чернобыльской АЭС был отложен, но не "зарублен", а когда страсти вокруг него улеглись. Минатом благополучно приступил к его осуществлению. Проектировщики, сэкономив десятки миллионов, прежде всего на системе безопасности станции, получили солидные премии. Проектировали ее в основном гидроэнергетики, знакомые с ядерными процессами по популярным изданиям. Они-то и подсунули под ядерный реактор паровую ванну - барботер, который в любой миг мог стать водяной бомбой чудовищной разрушительной силы. Повесть не успела выйти в свет. Взрыв остановил издание журнала. Перепуганная цензорина кричала в трубку телефона: "Запомните, я не подписывала повесть. Не под-пи-сы-вала!" Но зачем напрямую связывать ситуацию в Чернобыле с коллизией художественного произведения? - прикидывался я дурачком. - "Там же один к одному предугадан взрыв и вообще все угадывается: АЭС - Чегерольская, директор Брюханов - Пузанов и т. д. Вы что, не понимаете?!" Конечно, своего цензора мы не подвели. А повесть увидела свет лишь в декабре. Не помогли ни обращения к руководству Главлита, ни к самому Егору Кузьмичу Лигачеву. Не буду пересказывать содержание повести "Экспертиза". Теперь она, как и Другие произведения Г. Медведева, обошла многие издания мира, а его хроника "Чернобыльская тетрадь", опубликованная в "Новом мире" (хотя заказывал ее для нашей "Дружбы"), стала литературной сенсацией. Что же касается новосибирской публикации (мне говорили, что подобные материалы приходили в адрес центральных газет и из других мест), добавлю только, что копия ее передана одному из зампредов КГБ. Мне сообщили, что бригада типографских рабочих, делавших номера 17 и 18 "7 дней" 1986 года к тому времени разбежалась и установить точно, кто работал тогда на выпуске, не предоставляется возможным. Сомнительно, конечно, чтобы асы сыска так просто расписались в своей беспомощности. Мне думается, никто тогда всерьез не принял эту публикацию. К тому же анонимные авторы писем с вырезками сводили все к "проискам сионистов". Григорий Медведев дал другой комментарий: а что если публикация - всего лишь пари молодых экспертов. Это что - сюжет для небольшого рассказа? - спросил я его.